Кровавые обещания - Страница 126

126

— Что за записку дал тебе Адриан? Любовную? — Спросила Лисса поддразнивающим тоном, но благодаря нашей связи я чувствовала, что ее тревожит моя тоска по Дмитрию.

— Пока нет, — ответила я. — Потом объясню.

Когда мы подошли к моей комнате, одна из служительниц как раз собиралась постучать в дверь. Увидев меня, она протянула сильно набитый конверт.

— Это тебе. Прибыло с сегодняшней почтой.

— Спасибо, — ответила я.

Я взяла у нее конверт. Мое имя и адрес Академии были аккуратно написаны печатными буквами, что показалось мне странным, поскольку я появилась тут совсем недавно. Обратный адрес отсутствовал, но почтовые штемпели были российские, доставка осуществлялась через всемирную систему скоростной почты.

— Знаешь, от кого это? — Спросила Лисса, когда женщина ушла.

— Нет. В России я встречалась со многими.

Письмо могло быть от Алены, Марка или Сидни. Тем не менее что-то совершенно необъяснимое заставило меня чрезвычайно сильно насторожиться.

Я надорвала конверт с одной стороны, сунула в него руку и наткнулась на что-то холодное, металлическое. Я сразу поняла, что это, даже не вытащив наружу. Серебряный кол.

— О господи!

Я повертела кол, провела пальцем по выгравированному геометрическому узору у основания. Никаких вопросов. Он единственный в своем роде. Это тот самый кол, который я нашла в хранилище в доме Галины. Тот, которым я...

— С какой стати тебе присылают кол? — Спросила Лисса.

Не отвечая, я извлекла из конверта следующий предмет: маленькая карточка для заметок. Почерком, который я узнала мгновенно, там было написано:

Ты забыла еще один урок: никогда не поворачивайся спиной к врагу, не убедившись, что он мертв. Придется повторить этот урок при нашей следующей встрече, которая произойдет скоро.

С любовью, Д.

— Ox! — Я чуть не выронила карточку. — Это не к добру.

Мир начал вращаться, я закрыла глаза и глубоко задышала. В сотый раз я прокрутила в голове события той ночи, когда сбежала от Дмитрия. Конечно, мое внимание и эмоции, когда я наносила удар, сосредотачивались на выражении его лица, потом — зрелище падающего в черную воду тела. Теперь я вызвала в памяти детали нашей борьбы. В последней момент, как раз перед ударом, он увернулся, да и удар получился недостаточно сильный, так мне казалось, по крайней мере, пока я не увидела, как его тело обмякло и он полетел вниз.

Однако я действительно нанесла недостаточно сильный удар — мое первое впечатление оказалось правильным, все произошло слишком быстро. Он падал... а потом что? Кол погрузился не очень глубоко и выпал? Дмитрий оказался в состоянии выдернуть его? А может, кол выскочил при столкновении с водой?

— Все эти тренировки на манекенах... от них никакого толка, — пробормотала я, вспоминая, как Дмитрий без конца муштровал меня, показывая, как просунуть кол между ребрами точно в сердце.

— Роза! — Воскликнула Лисса, уже не в первый раз, такое возникло чувство. — Что случилось?

Самый важный удар колом в моей жизни... и я промахнулась. Что будет теперь? Придется повторить этот урок при нашей следующей встрече, которая произойдет скоро.

Я не знала, что думать, что чувствовать. Отчаяние оттого, что я не освободила душу Дмитрия, не выполнила обещание, которое втайне дала ему?

Облегчение оттого, что я не убила любимого человека? И снова, снова этот вопрос: сказал бы он, что любит меня, будь у нас еще хотя бы мгновение?

Ответов на эти вопросы я не знала. Эмоции разыгрались, требовалось взять себя в руки и срочно проанализировать ситуацию.

Первое: два с половиной месяца. Я обещала маме эти два с половиной месяца. До тех пор я не могу предпринимать никаких действий.

Тем временем Дмитрий где-то там и по-прежнему стригой. Тем не менее расстояние для него не помеха, и, значит, спокойствия не видать. От него не спрячешься. Я понимала, что он хотел сказать своим сообщением.

На этот раз Дмитрий сам найдет меня. И почему-то мне казалось, не с целью превратить в стригоя. Он придет, чтобы убить меня. Как он сказал, когда я убегала из поместья? Нам двоим не жить в этом мире? Что-то в этом роде.

И однако, возможно, способ есть...

Поскольку я не отвечала Лиссе, ее беспокойство росло.

— У тебя такое лицо, что меня в дрожь бросает. О чем ты думаешь?

— Ты веришь в сказочные истории и небылицы?

Я посмотрела ей в глаза, произнося эти слова и всей душой чувствуя неодобрение Марка.

— Какие... Какого рода небылицы?

— Которые обычно всерьез не воспринимают.

— Не понимаю, — сказала она. — Абсолютно ничего не понимаю. Объясни, что происходит.

Два с половиной месяца. Я должна оставаться здесь два с половиной месяца... сейчас это казалось вечностью. Но я пообещала маме, что останусь, никуда не убегу снова — в особенности сейчас, когда так много стоит на кону. Обещания. Я просто тону в обещаниях. Я даже Лиссе кое-что пообещала.

— Помнишь, что ты говорила раньше? Ты по-прежнему хочешь быть рядом со мной, когда я снова предприму очередную безумную выходку? Независимо от того, что я собираюсь делать?

— Да.

Она ответила без колебаний в голосе, без тени сомнения в зеленых глазах. Конечно, оставался вопрос: будет ли она настроена так же, когда узнает, что мы собираемся делать?

Что можно предложить заключенному, что принципиально изменило бы его жизнь?

Я уже думала о том, что может заставить Виктора заговорить. Виктор сказал Эйбу, что никакое предложение не вынудит его выдать информацию о местонахождении брата, который, как предполагается, обладает способностью возвращать в прежнее состояние стригоев. Виктор осужден на пожизненное заключение. Ему безразличны любые подношения, взятки. За исключением одного — свободы. И существует единственный способ дать ему это.

126